В то время как большинство селений вдоль реки было стерто с лица земли, а население из них эвакуировано,- несколько крупных населенных пунктов, расположенных прямо на реке, на обоих ее берегах, не тронули. Это - Муслюмово, Бродокалмак, Нижнепетропавловск и другие, уже в Курганской области. В этих населенных пунктах берега Русской Течи буквально "одели" в колючую проволоку, в 8 и более рядов. Но остались переправы и мосты через реку и продолжали эксплуатироваться дороги, тут проходящие".
Эти свидетельства, включая и современный "либеральный" режим вдоль реки, подтверждаются и репортажами 1989 года. Во всяком случае, состояние этого района и территории вдоль Течи легко проверить, включая, естественно, и проведение дозиметрического контроля. Конечно, после постройки двух плотин на реке и создания обширного искусственного водоема с поверхностью около 200 квадратных километров загрязненность Течи резко уменьшена. Уменьшена и водоемкость самой реки, так как она уже не несет в Обь воды озера Кызылташ. Этим, очевидно, и объясняется ослабление строгого режима по ее берегам. Однако крупные щуки, возраст которых может исчисляться десятками лет, наверняка отражают в своем скелете историю загрязнения этого водоема радиоактивным стронцием.
На картах, выполненных с помощью космической съемки, видны два огромных резервуара, сформировавшиеся от плотин на реке Тече. Общая длина двойного искусственного озера около 30, ширина 5-6 километров. Почти 200 квадратных километров - это и есть те 200 миллионов кубов загрязненной воды, о которых пишет Михаил Фонотов в газете "Челябинский рабочий". Огромные количества содержащихся в этом водоеме радионуклидов создают проблему опасности переполнения, и аргументы о необходимости строить здесь новые АЭС для того, чтобы испарять загрязненную воду и контролировать режим, скорей всего, основаны на этой суровой реальности.
Безусловно, необходимо иметь точные измерения общего количества радионуклидов в этом водоеме. Может статься, что оно превышает радиоактивные "запасы" озера Карачай.
О медицинском радиологическом центре для изучения последствий аварии
Нам известно о создании после Чернобыля нового Всесоюзного радиологического центра возле Киева со штатам более 1000 сотрудников и с филиалом в Минске. Этот центр создан специально для наблюдений за здоровьем более чем 600 000 человек, включенных в особый медицинский регистр для пожизненного наблюдения за ними, их детьми и внуками. Просуществовав более трех лет, этот центр не опубликовал пока в научной печати ни одной серьезной обобщающей работы, соответствующей по методике принятым международным стандартам. Сходный, но меньший центр был создан до этого в Челябинске (по-видимому, с филиалом в Кыштыме или Каслях и, возможно, в Свердловске).
Центр входил в Третье управление Минздрава и был, естественно, засекречен. До настоящего времени этим центром не было опубликовано ни одной научной работы в профессиональных журналах. В отчетах для МАГАТЭ, которые я здесь разбираю, нет методик, исходных цифровых данных, характеристик демографических групп и многих других сведений, обязательных в действительно научных исследованиях. Отчет, нужно принимать на веру, научную работу можно проверить.
В 1980 году профессор Вандербильдского университета в штате Теннесси Ф. Л. Паркер (сотрудничавший с экологами из Оак-Риджской лаборатории) решил провести изучение медицинских аспектов кыштымской аварии. Он, естественно, хотел применить ту же методику тщательного анализа советской литературы, которую до этого применил я и Оак-Риджская группа (Д. Трабалка и др.) для описания характера аварии и ее масштабов. В середине 1980 года профессор Паркер получил на эту работу гарант в 200 000 долларов от департамента энергии США и приехал посоветоваться со мной, как лучше начать анализ литературы и какие журналы в первую очередь следует изучать. Я был настроен скептически; не советовал ему браться за дело. Все наиболее подходящие журналы, такие, как "Медицинская радиология" и сборники по радиологии, которые можно найти в британской библиотеке и в библиотеке Британского института радиологии, я уже просмотрел при работе над книгой и ничего там не нашел. Я смотрел библиографию и по именам, так как знал некоторые имена специалистов, в тот или иной период причастных к медицинским аспектам уральской аварии (знал о них еще в период работы в Обнинском институте медицинской радиологии). Я также просматривал микрофиши Трудов Института биологии Уральского филиала АН СССР и большой монографии Л. А. Булдакова и К. И. Москалева, изданной Атомиздатом в 1968 году и посвященной распределению в организме человека цезия-137, стронция-90 и рутения-106 и допустимым дозам этих изотопов. Мне было известно, что все эти авторы работали на Урале. Однако в их публикациях не было даже намека на медицинские проблемы местного происхождения.
Тем не менее профессор Паркер решил начать работу. Он заключил контракт с несколькими переводчиками из числа советских эмигрантов-медиков, и в течение двух лет эта группа переводила на английский и обрабатывала на компьютере множество статей и других публикаций из советских медицинских журналов, в которых речь была об эффектах радиации. Результат работы оказался, как я и предполагал, нулевой. Исследователи не нашла в открытой советской медицинской литературе никаких намеков на проблемы, связанные с Кыштымом. Дело было даже не в определении числа жертв, а просто в определении состояния здоровья людей, живших или живущих на загрязненной территорий. На Западе такие исследования проводятся достаточно широко, и действие радионуклидов и радиации на персонал атомных объектов является нормальной тематикой исследований и публикации. Было несомненно, что в СССР все эти исследования засекречены. Можно было также предположить, что серьезных исследований вообще, не существует, хотя и маловероятно. В итоге, Ф. Паркер приготовил только отчет, и некоторые выводы из этого отчета были напечатаны в журнале "Сайенс".
В документах ЦРУ, которые рассекречены, имеются рассказы местных жителей о жертвах кыштымской аварии, лечившихся в одном из челябинских госпиталей. Один из документов говорит о том, что в Челябинске вскоре после аварии был создан научный институт для изучения эффекта радиации в результате загрязнений в районе Челябинска-40. Более подробные данные об этом институте были позже приведены в свидетельствах Я. Менакера, которые я уже частично цитировал.
"В начале 60-х годов на территорий Челябинской областной больницы, именуемой тут "медгородок", так как там сконцентрированы все клинические отделения областной больницы, было построено несколько специальных корпусов. В этих корпусах, расположился филиал Московского биофизического института с клиникой. Здания этого лечебного заведения тщательно охраняются вооруженной охраной МВД. В клинике этого института от случая к случаю помещают людей, подвергшихся радиации в момент атомного взрыва и позже. Сюда привозят детей, и даже новорожденных, больных белокровием, как и их в свое время подвергшихся радиации родителей".
Можно без труда определить, что этот центр и есть тот самый филиал Института биофизики, в котором в 1970-1972 годах работал Н. Г. Ботов, написавший рукопись о вторичном аварийном загрязнении в Челябинской области в 1967 году.
Л. А. Булдаков в частной беседе во время семинара Ядерного общества СССР сказал, что в филиале Института биофизики также имеется особый регистр, куда внесены имена людей, за которыми установлен регулярный медицинский контроль. В этом регистре, по его словам, около 60 000 человек. Это больше, чем имеется в регистре, созданном для наблюдения за жертвами Хиросимы. О принципах составления регистра пока ничего не известно. В чернобыльском регистре в основном записаны жители пострадавших районов. Но сейчас составляется новый, особый регистр "ликвидаторов", и официально сообщалось, что число людей, которые занимались ликвидацией последствий чернобыльской аварии достигает 600000. В Кыштыме также были десятки тысяч "ликвидаторов", занятых дезактивацией выброшенных на близком расстоянии 18 миллионов кюри радионуклидов, созданием особого "укрытия" для всего хранилища радиоактивных отходов, ликвидацией ближнего соснового леса, чтобы предотвратить вторичное загрязнение, наконец, засыпкой и бетонированием озера Карачай. Та засыпка, которая видна на карте района, требует не менее 4 миллионов кубометров земли и 2-3 миллионов кубометров бетона - это намного больше, чем пошло на строительство саркофага вокруг четвертого блока в Чернобыле.
В. Губарев в уже цитировавшемся очерке в "Правде" специально коснулся вопроса о "ликвидаторах".
"Небольшое отступление. Много раз я слышал, что, мол, на урановых рудниках, при ликвидации аварии на Урале, работали "смертники", те люди, которые приговорены к "высшей мере". Бывал и на рудниках, и в шахтах - нет их там и не было. Да, заключенные работали на строительстве атомных объектов, но никто из них не оставался там после завершения стройки. Интересно, откуда рождаются такие слухи? Кстати, коснулись они и Чернобыля, но, заверяю, и там не было заключенных... Итак, откуда слухи? Думаю, от полного понимания элементарной истины - с радиацией можно сражаться и победить ее только в том случае, если знаешь о ней, невежество - ее основной союзник...
В эпицентр уральской трагедии пошли химики и физики, ученые и инженеры. Не было техники, роботов, специальных машин - они появились позже, но было иное: понимание, что аварию надо ликвидировать быстро, а раз уровни огромные - значит, нужно действовать с максимальной осторожностью. "Радиации не надо бояться, но и фамильярничать с ней нельзя..."
Однако объем работ в зоне и сам характер работ (земляные, бетонные, охранные, эвакуационные, лесоповальные и т. д.) ясно говорит о том, что одними только "химиками, физиками, учеными и инженерами" сделать то, что было здесь сделано, абсолютно невозможно. Если бы не было Чернобыля и его последующих проблем с "ликвидаторами", то заявлению Губарева можно было бы и поверить. Но я думаю, что и сам Губарев, который давал репортажи из Чернобыля во время работ по "ликвидации аварии" (вообще-то "ликвидировать" аварию невозможно), понимает, что одними только "местными" кадрами вести работы по "локализации" (а не "ликвидации") кыштымской аварии было невозможно. По данным отчета под редакцией А. И. Бурназяна, на ближнем расстоянии от места выброса (100 метров) мощность дозы гамма-излучения на высоте одного метра над уровнем земли через сутки после взрыва была 0,1 рад/сек, то есть 360 рентген в час. По нормам Чернобыля человек мог работать в такой зоне только 1-5 минут, а затем навсегда попадал в медицинский регистр. Следующая "точка" в отчете Бурназяна указана на расстоянии шести километров от эпицентра. Радиоактивность здесь была только 2,5 рентгена в час. Но и при такой дозе максимально допустимая доза набиралась за 10 часов работы. Это говорит о том, что проблем у ликвидаторов, кто бы они ни были, имелось немало...
В июне 1990 года сотрудника Института биофизики Минздрава СССР, работавшее в челябинском филиале, были приглашены в Японию для доклада о кыштымских проблемах. Поскольку вопрос о кыштымской аварии в 1957 году уже обсуждался ранее, авторы выбрали для доклада тему о более раннем загрязнении реки Теча и состоянии здоровья населения, эвакуированного из этого района, с особым вниманием к риску лейкоза.
Авторы доклада сообщают (М. М. Косенке, М, О. Дегтева и Н. А. Петрушова), что сброс радиоактивных отходов в реку Теча происходил в 1949-1952 годах "из-за отсутствия достаточно надежной технологии переработки высокоактивных отходов... Всего за 1949-1952 годы в реку Теча было сброшено около 3 миллионов кюри радиоактивных веществ". Однако цифра в 3 миллиона кюри дана со ссылкой на выступление Л. Д. Рябева на заседании Верховного Совета СССР и сообщения о нем в газете "Челябинский рабочий". Судя по выводам доклада, точными сведениями об объеме сброса активности никто не располагал, и главным для расчетов были реальные уровни радиации вдоль реки и в воде.
На всем протяжении реки Теча (250 километров) располагалось 38 деревень с населением 28 000 человек. Небольшой город Бродокалмак (5000 жителей) был административным центром района.
В результате загрязнения реки мощность дозы гамма-излучения на берегу Метлинского пруда, расположенного в верховьях Течи, достигала в отдельных местах в 1951 году 5 рентген в час, на приусадебных участках у реки в селе Метлино 3,5 рентгена в час, в 1952 году произошло резкое снижение мощностей доз. Можно указать, что 3,5 рентгена в час, наблюдавшиеся на приусадебных участках (у реки),- это намного выше, чем уровень радиации в тех селах, которые были эвакуированы в течение 7-10 дней посте взрыва в 1957 году. Авторы рассчитали, что дозы, полученные жителями деревень Метлино, Теча, Брод, Асаново и Надырово, намного превышают дозы, которые "схватили" те, кто был выселен из районов загрязнения в 1957 году. Между тем население этих деревень было выселено только в 1955 году.
Aвторы не объясняют такую медлительность, а просто констатируют: "В результате принятых мероприятий (отселение, ограждение поймы реки) внешнее облучение практически прекратилось после 6 лет от начала воздействия". Но стронций-90, увы, оставался в костях и был фактором внутреннего облучения костного мозга еще в течение многих лет...
В докладе сообщается, что по наблюдениям Института биофизики у эвакуированного населения наблюдалось в последующие годы увеличение лейкозов. Однако я не буду комментировать медицинские данные этой работы, так как из описания очевидно, что сведения о смертности брались не на основании медицинских карт постоянного наблюдения, а по архивам загсов.
Авторы сами признают, что в некоторых случаях, когда было известно о том, что человек болен лейкозом, в документах загса "в качестве причины смерти значилось "самоубийство", "автомобильная травма" и др. По отношению к полученным дозам сведения доклада дают в 7-10 раз заниженную частоту лейкозов по сравнению с данными специалистов других стран. Японские коллеги отнеслись к медицинским выводам скептически и высказали пожелание, чтобы исследование было проведено с привлечением зарубежных экспертов.
В связи с этим получает совершенно новое освещение недавно опубликованная история "провала" британской шпионской группы в СССР в 1954 году. Суть ее такова. Британская разведка получила сведения о том, что недалеко от Шадринска на реке Тобол запущен военный атомный реактор. Для проверки факта группа тайных агентов, ранее завербованная в Прибалтике (я не привожу имен), получила задание взять образцы воды из Тобола возле Шадринска. Образцы были взяты в марте 1954 года (скорей всего, из подо льда) и сложными путями были доставлены в Лондон. Через несколько недель из Лондона в группу посыпались вопросы о том, где конкретно взяты образцы воды, живут ли там люди, пьет ли скот воду из реки и т. д. Проблема состояла в том, что образцы были настолько радиоактивны, что в Лондоне сразу поняли: использование такой воды опасно для жизни. Кроме того, было обнаружено, что реакторов на реке Тобол вообще не было и не будет. В результате британская разведка решила: воду загрязнили уже в КГБ и послали в Англию для... дезинформации. Но по некомпетентности добавили слишком много радиоактивных продуктов. В итоге британская разведка пришла к заключению о том, что агентурная группа сотрудничает с КГБ, и прекратила с ней всякую связь.
Однако нам с вами теперь хорошо известно, что в течение долгого времени и Исеть, и Тобол, в которую она впадает, были, конечно, сильно загрязнены водами Течи. К тому же именно зимой в воде концентрация радиации максимальна, когда минимально биологическое связывание. А Шадринск находится на берегу Исети сравнительно недалеко от впадения реки Теча. Несомненно, что вода здесь имела чрезвычайную концентрацию радионуклидов и без всякого вмешательства КГБ.
Обсуждение аварии на семинаре в Люксембурге
С 1 по 5 октября 1990 года в Люксембурге происходил научный семинар Международного союза радиоэкологов, посвященный сравнительной оценке влияния на среду и здоровье людей трех главных атомных аварий: в Кыштыме, в Виндскейле (Англия) и на Чернобыльской АЭС. На семинар прибыли 46 советских ученых - это самая большая группа исследователей, когда-либо приезжавшая на научные конференции в Люксембург из СССР. Нужно отметить, что Люксембург, хотя и является очень маленькой страной (население всего миллион человек), временно стал своеобразной "столицей" Западной Европы. Именно здесь заседает общеевропейский парламент стран Европейского экономического сообщества.
Советские доклады по проблемам ядерной аварии на Южном Урале были в основном повторением тех, которые уже раньше представлялись в МАГАТЭ. Главными докладчиками были Г. Н. Романов и Л. А. Булдаков с сотрудниками. Кроме этого, на конференции был показан и видеофильм о кыштымской аварии - английский вариант того же видеофильма, который был показан в Москве на семинаре Ядерного общества. Наиболее интересный доклад о кыштымекой аварии сделал Джон Трабалка - заведующий отделом экология Национальной лаборатории в Оак-Ридже. Он дал анализ противоречивых результатов разных советских публикаций, материалов ЦРУ и карт этого района, основанных на фотографиях со спутников. Вне официальных заседаний Дж. Трабалка, я, Романов и Ю. Ф. Носач (начальник научно-технического управления Министерства атомной энергетики и промышленности СССР) кратко обсуждали некоторые проблемы аварии в Кыштыме и текст доклада Б. В. Никипелова о загрязнении территорий этого района, который был сделан в США летом 1990 года. В 1990 году летом район Кыштыма также посетил профессор Ф. Л. Паркер.
В результате дискуссий нам удалось наконец идентифицировать озеро Карачай, которое представляет сейчас наиболее серьезную угрозу всему региону. Более крупное озеро (три квадратных километра), расположенное недалеко от "Маяка" и действительно засыпанное в 1960-е годы и ранее считавшееся "Карачаем", по данным Лос-Аламосского доклада и шведских исследований, было, как нам сказали, выделено для сброса шлаков от тепловой электростанции. Эти шлаки "профильтровывали" и очищали проточную воду, которая дальше через канал сбрасывалась в Течу. Реальное озеро Карачай расположено непосредственно рядом с Челябинском-40, и в 1974 году, судя по картам, оно еще не было засыпано землей. Сведения о том, что озеро "забетонировано", явно преувеличены - в водоем просто сброшены бетонные глыбы, и часть озера засыпана. На берегу Карачая по измерениям Ф. Л. Паркера внешняя доза облучения была равна летом 1990 года 6 рентген в час. Таким образом, любой посторонний человек, попавший на этот берег, получал свою разрешенную нормативами пожизненную дозу облучения за 50 минут!
Наличие в озере Карачай 120 миллионов кюри радионуклидов тоже смело можно оспорить. По некоторым данным, эта цифра значительно больше. В озере преобладал цезий-137, и отношение цезия к стронцию было равно 3:1. Это свидетельствовало о том, что именно в Карачай сбрасывался избыточный радиоцезий, выделявшийся из отходов от производства плутония. В свежих отходах соотношение цезия и стронция примерно равно единице. Радиоактивные отходы сбрасывались в это озеро с 1951 года в течение многих лет. В середине 1960-х годов было обнаружено, что происходит фильтрация радионуклидов через дно озера по грунтовым водам - это можно было бы предвидеть заранее. К 1990 году вокруг озера образовалась радиоактивная зона с радиусом в два-три километра, хотя само озеро в 1967 году занимало только 45 гектаров. После этого озеро уменьшается, а оголяющееся дно засыпается землей и производится укрепление берегов. К 1990 году озеро "сжалось" до 25 гектаров, так как в него было сброшено (вдоль берегов) полтора миллиона кубометров земли, 400000 кубометров скального материала и 6000 бетонных блоков. Предполагается полностью засыпать озеро только к 1995 году. Но это далеко не означает, что прекратится загрязнение грунтовых вод и "расползание" радионуклидов вширь от территории бывшего озера. Применяемая практика "дезактивации" лишь увеличивает массу радиоактивного материала. Гидрологические процессы, которые еще требуют детального изучения, неизбежно вымывают радиоактивность по направлению основного стока воды в регионе - через сеть сибирских рек к Ледовитому океану.
Проблемы радиостронция и радиоцезия будут решены примерно через 150-200 лет, после пяти - семи периодов полураспада. Но проблема остаточного плутония, которого здесь, безусловно, много, останется на тысячелетия, до тех времен, когда человечество - будем надеяться - уже не будет думать об атомных и термоядерных бомбах.
Автор - Жорес Медведевhttp://www.tipazheleznogorsk.narod.ru/ghk6.html